ИСПОВЕДЬ ПИОНЕРКИ

Почему-то иногда очень хочется небрежно обернуть шею мохеровым шарфом, так модным в прошлом веке, надеть замшевые сапоги коричневого цвета с золотой молнией и золотым же колечком на замке и дубленку. Можно, как у Анук Эме в М&Ж, можно с белыми отворотами, как у Высоцкого, когда он любил Влади 50 лет назад.
Хочется импортную сумку с “лапшой” по шву. Потому что у всех есть, а у меня нет.
Хочется польских теней бирюзового цвета. Потому что они наверняка сделают меня загадочной. Но их у меня тоже нет.
Хочется слушать Izabelle на французском языке или еще что-нибудь, но тоже на французском. Но в своей очень средней школе я учу английский.
Хочется представлять себя, идущей по старому Парижу. Очень старому, тому, куда нам, бедным совкам, было никогда не добраться.
Хочется, откинувшись на ажурную спинку крошечного стула, пить кофе за столиком на улице и ловить на себе цепкие, тягучие взгляды проходящих мимо мужчин. Они же всегда смотрят так на то, что им не достанется. И самой при этом смотреть на конец своей остроносой туфельки на высокой шпильке.
Хочется ночью вернуться к себе в номер отеля Ritz и получить пощечину от ждущего тебя там еще не старого угрюмого мужчины.
Хочется понимать, что ты ее заслужила.
Хочется вытереть мокрый после его злого поцелуя рот и заметить на ладони следы своей губной помады и его слез. Хочется грязно ругаться по поводу варварски разорванных тоненьких бретелек дорогущего «sien» или «bra», как кому нравится.
Хочется потом в ванную с пеной. И да, обязательно шампанского. Не Cоветского полусладкого, пусть даже с “параграфами”, а злющего, вырви глаз, ледяного французского brut. И, лежа в пене, дать поцеловать большой палец своей ноги с вишневого цвета педикюром. И сказать: «Уйди, скотина, я устала». Но сказать по-французски.
Хочется утром стоять у окна и опять пить шампанское. Один узкий бокал, больше не стоит. А потом – похожая на тазик громадная чашка какао и бриошь в постель, взбитую угрюмым мужиком, который не мог дождаться тебя из ванной. И окунать эту самую бриошь в какао совершенно по-деревенски, но с французским шиком.
Хочется долго думать о том, на что же потратить сегодня деньги. Так, чтобы немного, но с удовольствием. И в конце концов решить, что самое лучшее – это не тратить.
И пойти к церкви, и отдать все, выданное тебе на день угрюмым мужчиной, нищим. А потом плакать и долго-долго каяться в совершенных грехах. Это же так здорово, когда есть в чем каяться…
В те поры, когда мне всего этого хотелось, я носила пальто из “Детского мира”, такое синенькое с черным воротником из искусственного меха и исправно ездила на районные олимпиады по математике и прочим малоинтересным для меня дисциплинам.
Но я твердо знала, что настанет время и мне будет в чем каяться. Жизнь меня не обманула.