«А теперь подними голову и вдохни глубоко-глубоко.
Не смей реветь. Найди на небе звезду и поговори с ней.
Это полезно и для тебя, и для звезды.
Скажи ей, что ты счастливый человек.
Ведь у тебя есть те, кого ты любишь.
Пообещай той звезде, что больше не будешь откладывать главное на потом, не будешь говорить себе «успею».
Ты не успеешь. Люди никогда не успевают рассказать друг другу о своей любви» 
«Хочешь добиться своего – не требуй и не запрещай. Скажи, что тебе все равно. А еще лучше – разреши. Не догоняй. Развернись и спокойно иди в противоположную сторону. Сделай так, чтобы бежали за тобой. Не удерживай. Пусть тебя боятся потерять. Не выясняй. Слышишь, что тебе врут, сделай вид, что поверила. Не хотят говорить, - значит, правды все равно не добьешься. А добьешься силой, так сто раз пожалеешь»
«Большинство женщин можно поделить на тех, кого, прежде всего, почему-то представляешь распластанными на Ложе Любви из розовых лепестков и пронзенными священным нефритовым жезлом, или нефритовым стеблем – как кому больше нравится.
Но обязательно должен быть нефрит.
И на тех, кого можно представлять сколько угодно в президиуме, в очереди за свет и газ заплатить, или, в крайнем случае, – в кресле у зубного врача.»
«Все меньше становится людей, кто еще может запросто называть его Васькой. Только жена, когда утром, проснувшись, просовывает руку ему под спину и целует в шею. Она ласковая и любовь к нему до сих пор скрывать не умеет, а ведь двадцать с лишним лет вместе»
«Знания помогали зарабатывать деньги, но совсем не помогали жить в условиях тотальной измены. Хотелось всего того же, что и все обманутым женам: сказать ему, что она все видит и что даже пытаться ее обманывать не стоит. Хотелось застукать и убить на месте обоих. Хотелось разреветься в голос и, как в детстве, все рассказать маме»
«Умный Анечкин папа называл это «эффект туалетной бумаги». Прав был зять: пока рулон большой, он расходуется не так, как в конце. А там – чем меньше остается, тем все быстрее и быстрее сматывается… И скоро уже только остов на металлической палочке болтается»
«Это было похоже на дурной сон. На огромной скорости, на пустынном шоссе Пьетро, не отрывая взгляда от дороги и левой рукой мертво вцепившись в руль, правой наощупь снимал с нее все. Он делал это не спеша, продлевая минуты своей абсолютной власти. Она без звука подчинялась ему, боясь неверным движением враз покончить со всеми разногласиями на этом свете. В финале, Платонова сидела в машине с зажмуренными от страха глазами и совершенно раздетая. Мимо проносились виноградники, во рту у нее пересохло, говорить она не могла. Всю дорогу он так и держал руль левой рукой.»