блог

Когда я смотрю заключительные кадры фильма "Свой среди чужих..." я почти плачу.
Потому что боюсь, что они не оглянутся и что он не докричится до них. А потом - потому что они оглянулись.
И все они, такие молодые, красивые, такие настоящие, счастливы. Потому что они вместе.
Потому что этому счастью мало что может быть равным.
И еще: Лемке. Моя боль опять и опять.
Вы помните его лицо, когда он видит, как они обнимаются, как они орут, как они не могут поверить тому, что вместе.
Лемке плачет. Плачет, как настоящий офицер, отворачивая лицо.
Я знаю, как это бывает. У меня дед был такой. Поручик царской армии, дважды Георгиевский кавалер.
Но когда я смотрю, как по лицу Лемке течет слеза, я вспоминаю еще и своего брата. Почему - не скажу.
И так сказала уже слишком много.
Наверное, так и должно быть. Это, вроде бы, не о нас, а на самом деле - о том, что у нас скрыто глубоко внутри.
Фильм этот дьявольски талантливо и, конечно же, столь же цинично поставил самый ненавидимый мной режиссер.
Сами знаете кто.
Но и это еще не все. Потому что есть самый мной любимый "до прожилок, до детских припухлых желез" фильм "Пять вечеров".
Который я смотрю снова и снова, о котором я уже писала и, наверное, буду снова писать.
И как пережить то, что и этот фильм тоже поставил этот же сукин сын – в те времена, когда еще он был талантлив.
Он предал все то, что я так любила.
Но все равно:
люди, которых я впустила в свою жизнь, которые стали для меня родными, люди, я люблю вас!
Вы, кто навсегда остался на тех старых пленках, вы сильнее, чем тот, кто посмел вызвать вас к жизни.
ТШ