вступление / об авторе / книги / отзывы / интервью / фото / блог / контакты
Глава из неоконченного романа "Вкус, знакомый с детства"
"Зефир в шоколаде"
Моя сестра Галка опять обустраивала по-новой свою квартиру.
– Галя, что случилось, что ты с мамой сделала, мерзавка? Ты знаешь, что она рыдает у меня на кухне?
– Ой, подожди, не клади трубку, я с подоконника спрыгну. Я такие шторки веселенькие забабахала, увидишь – обзавидуешься. Да ничего я с ней не сделала. Все нормально, не знаю, чего она плачет.
– А поподробнее можно? Нет, лучше дуй ко мне, мирить вас буду. И вообще, ты ко мне могла бы почаще ездить.
– В смысле пожрать чего – везти?
– «В смысле пожрать» ничего не надо, у нас тут стратегические запасы образовались на пять лет вперед. Ты что, нашу мать не знаешь? Лучше привези что-нибудь к чаю. Купи зефир в шоколаде, как она любит. Будет хоть какое-то утешение от тебя. Понятно говорю?
– Нет.
Дальше пл ссылке:
Отыскалась запись моего выступления в двух частях.
Читаю "Шелковый шепот желаний"
You Tube
Сегодня у меня счастливый день.
В журнале "ELEGANT NEW YORK" появились две мои публикации.
Первая - глава из романа.
Вторая – заметка о загадках творчества художницы ЕЛЕНЫ ЛЕЖЕН, очень мной любимой.
Литературные пятницы в журнале « ELEGANT NEW YORK"
"Начинаем публикацию глав из нового,
неоконченного пока романа Татьяны Шереметевой.
Рабочее название романа “ВКУС, ЗНАКОМЫЙ С ДЕТСТВА”"...
А дальше - по ссылке.
Это не о том, о чем вы подумали. Это – «как женщина женщине», ну, что-то типа «как разведчик разведчику». Откровенно и ответственно.
Так вот, тем, кто уже дважды или около того пережил «возраст элегантности», или тем, в чьи годы уже пара лошадей копыта откинула ( как говорил один мой знакомый, очень воспитанный человек, кстати) посвящается.
Почему им? Потому что молодым это не нужно. У них и так все в порядке.
А у нас за плечами пионерское детство, комсомольская юность (дальше у кого как), которые прошли в той самой стране, «где так вольно дышит человек». Короче, если вы вдруг впервые оказались в городе NY, прежде чем выйти на улицу, прочитайте эту памятку. От одной Ж - другой Ж.
Итак:
«Памятка для прибывающих»
1. Немедленно снимите бриллианты и любое массивное золото. Здесь они вам больше не понадобятся. Вообще, никогда и ни по какому поводу. Когда я спросила одного знакомого ювелира, зачем тогда существуют драгоценности, он мне сказал, что исключительно как способ вложения средств.
Украшения (но не драгоценности) возможны, иногда желательны, но это другое.
2. Красная помада и синие тени. В сочетании с золотыми сережками с цветными камушками это впечатляет.
3. Новые вещи здесь не очень смотрятся. Если есть ношеная майка и новенькая, выбор всегда в пользу ношеной. А еще лучше (это мое) заношенной. Новая и старая одежда говорят не о возможностях ее владельцев, а только лишь об их отношении к вещам и их вкусовых предпочтениях. Если хочется повоображать, можно оторваться за счет аксессуаров.
4. Натуральные меха. Наша слабость, любовь и единица измерения личного благополучия. Качество и количество шуб у подруг и соседок были темой для самых задушевных разговоров.
Здесь носят смешные шапочки из искусственного меха и не менее смешные курточки, жилеточки и даже палантины. Они выглядят забавно, но они напоминают нам о том, что ни одно животное при их изготовлении не пострадало. Здешняя жизнь устроена таким образом, что очень скоро ты начинаешь понимать, как это важно. Шубы неприличны, а дорогие и красивые – особенно. Мне лично больно об этом говорить, но это так.
5. Курение. Если рядом со входом в банк стоит тетенька с сигаретой в пальцах, со скрещеными на грудях руками и отставленной в сторону ногой, знайте, что это банковская операционистка из наших.
Курение здесь давно уже считается не comme il faut, прости меня, господи. Курят, в основном, малограмотные китайцы, кубинцы, ну, и сами знаете, кто. Нашего человека можно узнать издали еще и по лицу. Если оно табачного цвета, да еще с мешками под глазами, ошибка исключена.
6. Выпивка – пропускаем. Все всио знают. Залудить в баре стакан водки, конечно, можно, но не нужно. Подадут все равно в мензурке, замучаешься сливать.
7. Про харассмент – много говорят, но мало делают. Хоть бы кто пристал, ну хоть бы для приличия.
8. Целлюлит, растяжки, вены, вывихнутые пальцы и «косточки» на ногах – по этому поводу можно не переживать. Здесь не понимают, что это такое, вернее, почему этого нужно стесняться.
Недавно в клинике (Hospital for Special Surgery) я видела двух дам, возраста 70+. Одна была в шортах чуть выше колен, вторая – в джинсовой мини-юбке. Все вышеперечисленное у них присутствовало в ассортименте. Они чирикали все время, пока ожидали своей очереди. Да, у одной еще была маечка, которае открывала то, что когда-то рвалось вперед и вверх, а теперь мирно было уложено вовнутрь. И мне было приятно на них смотреть. Я тоже хочу так. И тоже невзирая на.
9. Что здесь можно и нужно делать – это маникюр и педикюр. На любой стрит и даже авеню через каждые сто метров стоят маникюрные салоны. Заходи и делай в любое время года и с утра раннего до вечера позднего. Без записи и очередей. Вот это must. На педикюрных тронах можно увидеть и бабушек, и, кстати, дедушек. Думать о красе ногтей здесь не западло, а необходимо.
10. Если в метро или на перроне пригородной электрички к вам подойдет незнакомая женщина или мужчина и скажет, что у вас красивая сумка, или забавные резиновые сапоги, или удачная расцветка у зонтика, или просто вы хорошо выглядите, не удивляйтесь и не ищите скрытой для себя угрозы. Это только лишь выражение отношения к вам или к вещам, которые на вас надеты. Это просто похвала. Здесь любят хвалить даже совсем незнакомых людей. Здесь это нормально. Так же, как нормальна ваша улыбка и благодарное «Thank you!» в ответ.
Одна из книг, что у меня всегда лежат на прикроватной тумбочке, называется "Мысли, афоризмы и шутки выдающихся женщин". Сборник - не "новодел", и его содержание лишено всякой пошлости, составлен он двумя сотрудниками академических институтов. Я купила ее давно, лет пятнадцать назад. Знаю почти все наизусть, но все равно перечитываю, потому что там есть просто шедевры остроумия, ну и, конечно, умение мыслить и женская наблюдательность.
С самого начала несложно было заметить, что наибольшее количество остроумных женщин - в США. Дальше идут англичанки, француженки и польки.
Советские дамы на этом фоне теряются, но даже не это главное. Главное то, что все их попытки пошутить или сказать что-то значительное, вызывают скуку, и я давно уже пропускаю страницы, где опубликованы их высказывания. По сути, единственной остроумной женщиной на все времена в нашем отечестве остается незабвенная Фаина Раневская.
Главные радости всегда неожиданны и поэтому особенно приятны.
На нашей ленте в Фейсбуке опубликовано сообщение издательства Bagriy&Company" о том, что у них появился новый сайт.
И в качестве заставки для этого сообщения использована моя книга "Грамерси-парк".
Обрадовалась ужасно.
Книг там издается очень много, а на заставке - именно моя...
Ну хорошо, иду по ссылке, посмотреть сам сайт.
И вижу на главной странице опять свой "Грамерси-парк"!
А ниже – галерея изданных "B&C" книг, которую открывает мой роман "Жить легко"...
file:///Users/tatianamalinina/Desktop/Bagriy%20&%20Company%20-%20издательство%20книг%20в%20Америке.webarchive
Наш филологический факультет МГУ называли «институтом благородных девиц», и это было похоже на правду. Никогда больше я не видела такой плотности молодых и красивых девиц. И все, в придачу, – умницы! Хотя дур среди них было тоже немало. Но одно другому, как известно, не помеха.
К нам приезжали знакомиться , дежурили на выходе из гуманитарного корпуса на Ленинских горах (мой первый муж "образовался" именно так)), и лично я совершенно не страдала от того, что мальчиков среди наших студентов не было вовсе, за исключением нескольких экземпляров, с кем наши профессора связывали серьезные надежды на будущее отечественного языкознания и литературоведения.
В дальнейшем получилось так, что я работала в карьерной организации, где карьеру делали, естественно, кто? Мужчины. Поскольку женщине сделать карьеру в советской организации можно было либо через партком, либо через другое место.
Меня не устраивал ни первый, ни второй варианты, я пошла, что называется «по профсоюзной линии». Это не сулило больших высот, зато мой культурно-массовый сектор не давил на мою совесть. Но я понимала, что никогда, никогда мне не догнать своих ровесников, имевших счастье носить в младенчестве голубые ползунки и позже уверенно осваивающих служебные высоты. Гендерная дискриминация – страшное дело. Страшнее – только дискриминация возрастная. Я прошла и через то, и через другое.
Да, ну о чем это я. Время шло, савецкие «оковы пали», наступила пора корпоративного бизнеса, и я стала большим начальником. Без парткома и без другого места. По конкурсу. И опять началась жизнь среди мужчин. Я к ней уже привыкла и знала, что не будешь показывать зубы, сожрут, затопчут и не вспомнят, как «хороши, как свежи были розы», и в их числе я – в душе такая томная, такая чайная…
Воевать с мужчинами на служебном поле – дело неблагодарное. Все худшее, чем располагало мое “эго”, мне пришлось за годы государственной службы и работы в корпоративном бизнесе держать в боевой готовности. Я редко вспоминала в то время о том, что я – как бы девочка. И что это огромная привилегия, подаренная мне природой.
Мне никогда не хотелось стать мальчиком. Я всегда немного их жалела, потому что у них все так было неинтересно: какие-то дурацкие рогатки, пистолеты и штаны унылых цветов. Не представляю, что означает зависть девочек по отношению к мальчикам. И отсутствие одной маленькой штучки, которая есть у мальчиков, тоже меня никогда не заставляло страдать. У нас, у девочек, и без нее все замечательно устроено. Мальчики не дадут соврать. Кроме того у нас есть священное право торчать перед зеркалом, плакать, чтобы добиться своего, сплетничать, делать глупости и любить розовый цвет.
Жизнь доказала мою правоту.Я давно уже не работаю. Больше всего я благодарна замечательному времени, что наступило после моего увольнения, за то, что оно мне позволило опять почувствовать, что я девочка, что я – дурочка и что мне не стыдно любить розовый цвет.
Она: "Надо быть благодарной жизни, которая не перекроила наши личики в рыла и не замылила глаз на красоту. Не озлобила. И разум девственно чист... Как в двадцать пять. Почти те же грабли и ляпы".
Я: "Насчет граблей (грабель, кочергов, кочерег, и пр.) - я тоже свои грабли люблю. Я их холю и лелею и регулярно на них наступаю, чтобы мы с ними не потеряли форму. И благодаря этому тоже чувствую себя молодой".
Летние литературные каникулы подходят к концу.
Давно я здесь ничего не писала. Теперь нужно восстанавливать форму.
Спешу ухватить собственную мысль за хвост, пока она от меня не убежала:
"Печальней ситуации, когда книга лучше, чем ее автор, может быть только случай, когда автор лучше, чем его книга".
Что до моего собственного выбора, то я бы предпочла, чтобы мои книги были бы лучше, чем я сама.